Итак, наступила еще одна бессонная ночь в моем новом доме. Звездная, полная жизни южная ночь. Можно ли найти лучшее время для откровений, неведомый мой читатель?

Я не буду тратить твое, да и свое время, на долгие описания моего детства и отрочества. Они не были богаты событиями. Однако несколько слов об этой поре моей жизни все же стоит сказать.

Жизнь моя началась, увы, довольно банально и в самом своем начале весьма походила на слезливую балладу, которую голодный бард исполняет в харчевне за миску чечевичной похлебки и кружку кислого пива. Иными словами, на весьма посредственную или откровенно плохую балладу. Начнем с того, что я никогда не знал своих родителей. Меня оставили у дверей дома в самый канун Рождества.

В детстве я часто представлял себе, как моя несчастная мать оставляет мою колыбель на пороге, как, рыдая, вкладывает мне в ладонь амулет. И как, оглядываясь, бежит она прочь, возможно, преследуемая безжалостными врагами.

Мне и по сей день иногда снится ее рука, опускающая дверной молоток и следы ее ног на обледенелых камнях мостовой. В наших краях снегопад случается редко даже зимой, но в этом моем сне всегда идет снег, он жжет мои руки и лицо, и я просыпаюсь от холода…

Позже, повзрослев, я понял, что все эти сны – нелепый самообман неокрепшего детского разума. Меня бросили, как бросают слепого беспомощного котенка у дверей первого попавшегося дома. И даже не потрудились удостовериться, нашел ли меня кто-то или я замерз насмерть на ступенях у чужой двери.

Очевидно, что дверь эта была выбрана совершенно случайно, может быть потому, что дом этот чуть ли не единственный в городе был в эту праздничную ночь тих и погружен в сон. Это был дом мейстера Фальконе, бывшего члена Высшего совета, но еще действительного члена Гильдии магов и последнего из великих некромантов этого мира. Таким образом, первые шаги мои в жизни были определены случаем, удачей или, если говорить высокопарным слогом, жизнь моя управлялась рукою Судьбы.

Повзрослев, я стал думать, что может быть, выбор этот был все же не случаен? Что если мейстер Фальконе  и есть мой отец? С младенческих лет было очевидно, что в жилах моих течет кровь Народа Холмов. Что если моя мать, увидев, что я слишком похож на человека, решила избавиться от меня, и переложить заботы о моем воспитании на плечи моего человеческого отца? Ничто в отношении ко мне учителя, как я теперь понимаю, не давало мне права так думать. Я не могу сказать сегодня, по прошествии многих лет, что он был  мне настоящим отцом в том смысле, в котором  это принято у простых людей. Он не был нежен со мной, но не был и излишне строг. Я был для него лишь сосудом, который он наполнял знаниями. Наполнял до краев, щедро и безжалостно, так, что магия начинала хлестать через край, и меня буквально тошнило магическими формулами, а голова моя временами грозила лопнуть от боли.

Но я всегда был благодарен моему учителю, и буду благодарен до конца своих дней. За силу, которую он нашел во мне, как находят в пустой породе алмаз. За многолетний труд и терпение, с которым он шлифовал этот алмаз, превратив его, в конце концов, в сверкающий бесценный бриллиант. Наконец, я благодарен за имя, которое он дал мне и за место в этом мире. За то, что младенцем я не был съеден бездомными псами, не пополнил ряды малолетних воришек и попрошаек, которыми кишит портовый район Гульденберга. Вы, мой читатель, возможно, живете в веке, когда быть милосердным так же естественно, как двигаться и дышать. Но, прежде чем снисходительно улыбнуться, подумайте – сделал ли кто-то ради вас нечто большее, чем сделал ради меня мой невольный опекун?

Однажды, будучи уже юношей, я осмелился напрямую спросить мейстера Фальконе о том, что волновало меня все эти годы. Я так надеялся, что мое предположение окажется правдой.

Но он лишь рассмеялся в ответ: «Что это взбрело тебе в голову? Я же учил тебя думать, мальчик! Видно плохо учил! Подумай, какая фея свяжет хоть на единый миг свою судьбу с некромантом? Нет в природе ничего более противоположного, чем мы и Народ холмов. Мы – смерть, они – жизнь. И так было всегда. Нет уж, выбрось все это из головы!

Не хватало мне умильно вытирать тебе носик всю оставшуюся жизнь! Мне нужен не почтительный отпрыск, а толковый ученик! Помни – вовсе не важно, кем ты родился, главное – кем ты можешь стать. Если не будешь лениться, конечно, и тратить время на пустые фантазии». Я запомнил тот жгучий стыд и этот урок на всю жизнь.

Итак, я смирился с тем, что я никогда не буду иметь настоящей семьи. Сначала я ненавидел своих родителей за свою инаковость, за одиночество и косые взгляды сверстников. За прозвища «эльфий выкидыш» и «чертов подарок», которыми награждали меня наиболее смелые, или, что вернее, наиболее тупые из них. За вежливое отчуждение и страх в глазах более умных. Став старше, я почувствовал что-то вроде благодарности за свои незаурядные способности к магии, очевидно полученные в наследство.

Теперь же я равнодушен. Мысли о том, чтобы найти семью, которая отказалась от меня когда-то, для воссоединения или, что казалось мне более справедливым, для жестокого отмщения, больше не посещают меня. Если и было при рождении во мне нечто от фаэри, теперь, надеюсь, оно утрачено безвозвратно.

Следует напомнить тебе, читатель, что в пору моего детства и юности некромантия еще была под строжайшим запретом и каждому, кто осмеливался практиковать ее, грозил костер. Но был ли среди жителей славного Гульденберга безумец, который выдвинул бы публичное обвинение против моего опекуна и учителя? У этих трусливых крыс хватало смелости лишь шептаться у него за спиной да обходить стороной наш дом. Дом, который, скрывая лицо под глубокими капюшонами, посещали сильные мира сего. Все детство и юность провел я в этой атмосфере тайны и тщательно скрываемой силы. Меня учили не только магии, меня учили выживать в этом мире, оберегая огонь, живущий во мне, от посторонних взглядов.

Как ты теперь понимаешь, мой неведомый читатель, особого выбора у меня не было. Я стал учеником некроманта, ибо кем еще я мог стать? Конечно в детстве, убегая тайком в порт, я мечтал поступить юнгой на корабль, идущий в колонии.

Но после я всегда возвращался к своим книгам. Мне льстило, что большинство людей даже не догадываются о том, какие силы правят этим миром. И я прилежно учился, надеясь, что однажды эти силы станут мне подвластны. И вот настал день, когда я должен был впервые покинуть Гульденберг и моего опекуна.

 Мне предстояло продолжить обучение в Академии. Для меня, как считал мой учитель, это было всего лишь формальностью. Но эту формальность нужно было соблюсти. Ибо практиковать любую магию, даже целительную, без  соответствующего диплома, лицензии и благословения Церкви – означало прямиком отправиться на костер.

Ах, это время гордого сознания своей избранности! Как скоро были разрушены эти юношеские иллюзии. Но в тот момент, окрыленный своими успехами, я уходил в большой мир, унося в своем сердце слова учителя:

«Все юные и самонадеянные маги думают, что управляют силами стихий. Но я скажу тебе так: человек по природе своей слаб, и вовсе не он правит миром.

Есть Силы, что стоят над природой и над человеком – Бог, Смерть, Судьба. И единственное, что действительно в нашей власти, это выбрать Силу и добровольно принести ей в ладонях свое сердце. Если наш дар принят – мы обретаем могущество, если отвергнут – и дальше прозябаем в безвестности. Хочешь стать великим? Тогда не ошибись с выбором Силы, мальчик!»

Я был юн, полон надежд. До этого момента мне пришлось столкнуться Судьбой в роли случая, который направил шаги моей матери именно к той двери. Мне доводилось лишь наблюдать со стороны могущество Бога, ведущее праведных в рай, а еретиков – на костер железной рукой Церкви. И только о третьей Силе я узнал очень много за время моего ученичества, или думал, что знаю, но никогда не сталкивался с ней лицом к лицу. Смешные не-мертвые куклы, танцующие джигу скелеты, даже «черное дыхание», за секунду истребляющее всех крыс в подвале, все трюки, которыми  я так гордился, - как показала жизнь, все это имело такое же отношение к Смерти, как детский рисунок рычащего тигра к истинной звериной ярости.

Но в тот день, три года, а, кажется, будто целую вечность назад, целый мир ждал лишь меня одного.

Я уходил не просто учиться чему-то новому. Я уходил на поиски своей Силы...