Пятница, 29.03.2024, 13:31
Меню сайта
Вход
Разделы
Дневник некроманта [15]
Сожженные страницы [1]
Личный дневник Лоренцо Фальконе - несколько страниц, похищенных у огня...
Гульденбергские ночи [3]
Сказки, притчи и истории, рассказанные в таверне "Огни святого Эльма" и не только...
Новые комиксы
[11.05.2010][Будни]
How to take the world if you are only sixteen-7. Мир ма...
[01.05.2010][Будни]
How to take the world if you are only sixteen-6. Кролик...
...

журнал для кукол Snivels&Sugar

Поиск
Статистика

Здесь и сейчас: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0

Кукольные фотоистории

Главная » Статьи » Дневник некроманта » Дневник некроманта

Дневник некроманта. Глава 2. Академия (продолжение)

Глава 2. Академия (продолжение)

Было бы несправедливо, если бы годы моего обучения в Академии предстали пред тобой, мой читатель, чередой безрадостных дней, наполненных страхом и одиночеством. Нет, то было хорошее время! Я получил возможность развить свой талант в полной мере,  я имел доступ к величайшим трудам магов прошлого и, наконец, у меня появился первый и единственный в моей жизни друг.

Его звали Джулиус Джаспер Джеймс XIII, граф Лермонт. Он появился в Академии примерно на полгода позже меня и тут же оказался в самом центре всеобщего внимания. «Да, да, он из тех самых Лермонтов», - шептались студенты в коридорах. И было, право, от чего прийти в волнение. Род Лермонтов действительно являет собой в некотором роде аномалию – в этой династии вот уже тринадцать поколений подряд пересекаются, или лучше будет сказать, сохраняются, и выдающиеся способности к магии, и безупречная благородная кровь. Такое сочетание, если верить книгам, было довольно обычным делом тысячу лет назад, но ныне отпрыски благородных родов более охотно пополняют собой ряды служителей Церкви. При этом магия семьи Лермонт также уникальна, как и ее история, это магия совершенно особого рода, и имеет дело с самыми тонкими материями этого мира – душою и разумом человека.

Заинтригованный, я, как всегда, обратился к книгам, и узнал из архива Академии еще один странный факт об этой династии: в каждом поколении в этой семье всегда рождается один единственный ребенок мужского пола. И именно этому будущему наследнику Силы, накопленной поколениями предков, предстояло учиться рядом со мной.

Итак, наша дружба завязалась неожиданно для меня… Поначалу я испытывал к Джасперу острую неприязнь. И действительно, трудно было представить себе двух менее сходных людей, чем я и Джаспер. Я, вспоминая себя тогдашнего, могу сказать, что в те времена я был настоящий дикий звереныш, подозрительный и недружелюбный, замкнутый, вспыльчивый, всегда готовый кинуться в драку. Джаспер, напротив, воплощал собою отличное воспитание и сдержанность. В меру эксцентричный, уверенный в себе, дружелюбный и уравновешенный, он был при этом с другими студентами неизменно вежлив той вежливостью, при столкновении с которой у меня сами собою сжимались кулаки и кровь приливала к щекам. Иными словами, он одаривал окружающих снисходительной вежливостью доброго господина, обращенной к слуге. Не все, оказалось, испытывали те же чувства при общении с ним. Большинство находило Джаспера очаровательным собеседником.


Мало кто в Академии, включая профессоров, мог похвастаться таким же высоким происхождением. Да и столь несомненным магическим талантом тоже. Многие студенты готовы были смириться, принимая превосходство Джаспера как данность, и рады были бы простить ему все, даже прямое унижение, лишь бы оказаться в числе его свиты. Какое же ждало их разочарование! Блестящий аристократ, способный очаровать любую аудиторию одним своим присутствием, и неизбежно становившийся центром притяжения в любом собрании, предпочел шумным восторгам почитателей игру в шахматы с безродным подкидышем.

Да, он умел нравиться людям и стать душою компании в считанные минуты. Казалось, что Джаспер способен подобрать ключ к абсолютно любому человеку, для каждого у него были готовы своя улыбка и жест и слово, как казалось, предназначенные лишь ему одному. Но временами мне казалось, что шутит и развлекает публику простенькими иллюзиями не Джаспер, а его фантом. А сам он остается беспристрастным наблюдателем, взвешивает, анализирует, делает выводы. Составляет прогнозы. Каждый раз от такого мне становилось не по себе, ибо я ясно видел, как все эти восторженные слушатели добровольно превращаются в подопытных крыс в странном эксперименте, где их ведут по лабиринту, вместо ароматного сыра приманивая фокусами и ласковыми словами или в обычные разменные фигуры в его игре. Джаспер изучал людей так, как современный ученый изучает движение тел – подвергая их воздействию и тщательно фиксируя результаты. Я рад, что не стал обычной пешкой в его игре. Мне он предложил роль соперника и партнера, признавая во мне равного.

Сегодня, вспоминая моего друга, я понимаю, что он всегда напоминал мне шкатулку венецианской работы, которую я нашел однажды в кабинете моего опекуна. Если вам позволено было открыть ее, вы находили внутри множество дивных безделушек, которые можно было перебирать часами, любуясь и открывая все новые и новые сокровища. Но под этим блеском, под бархатом дна,  таилось еще одно маленькое отделение, обитое свинцовыми пластинками, а в нем… Мой учитель хранил в нем самые смертельные яды.

Мои беседы с новым товарищем стали пищей, столь необходимой моему разуму. Мы вечно спорили: о великом и о пустяках, приносили друг другу цитаты из любимых книг. Именно тогда я впервые понял, что учиться можно у равного, что для того, чтобы получить знание, совсем необязательно вставать на колени и смотреть в лицо учителю снизу вверх. А еще я понял, что и у меня самого есть чему научиться.

Возможность дружбы сама по себе была для меня великим открытием. Я, приученный от младенчества делить людей на врагов явных, таких как мальчишки в порту, врагов тайных, таких как отец Игнатий (ибо к тому моменту я окончательно причислил его к разряду врагов) и на временных союзников, обнаружил, что мой друг смотрит на этот вопрос иначе. Для Джаспера люди делились просто на неинтересных и интересных. Сами же интересные люди, в свою очередь, делились на полезных и бесполезных. Я был «интересен», но временами я безуспешно гадал, полагает ли мой друг меня полезным.

Однажды в библиотеке я задал Джасперу вопрос:

Почему ты решил предложить дружбу мне?  Ведь я не ровня тебе ни по происхождению, ни по положению, ни по благосостоянию, наконец?

Простой вопрос. С этими (и он махнул рукой куда-то в пространство с великолепным презрением) все понятно и так. Среди них мне равных нет. Да и интересных людей среди них мало. Они даже в качестве объектов наблюдения быстро надоедают. Слишком предсказуемы.

Ты же, друг мой, загадка. Ты в равной степени можешь оказаться как сыном сумасшедшей нищенки, так и наследником древнего рода фаэри. А это происхождение, друг мой, будет почище моего.

Кроме того, по способностям  мы с тобою равны. Просто изначально нас научили прилагать силы к разным областям. Но, по сути, и ты, и я воздействуем на одни и те же объекты. Мне интересно, смогли бы мы использовать приемы друг друга? Ведь, вероятно, манипулируя живым мертвецом, ты применяешь прямое подчинение – как кукловод дергаешь за нитки, чтобы добиться движения. Да, не такая уж это великая тайна – здесь только глухой не знает, кто твой первый учитель и опекун

Так вот, я, подчиняя разум, вынужден действовать окольными путями – сначала очаровать и ослабить, и лишь затем плавно подтолкнуть в нужную сторону. Как думаешь, друг Лоренцо, можно ли использовать прямое воздействие на живых? Управлять телом, игнорируя разум и душу? Ну, конечно, вопрос чисто гипотетический».

На этом разговор перешел в обсуждение тонких моментов применения магии. Если ты не изучал магическую науку, мой читатель, тебе продолжение разговора будет непонятно и неинтересно, а если изучал… Скажу лишь одно – в порыве откровенности я поделился со своим другом слишком многим, и теперь, после известных событий, сожалею об этом…

Но Джаспер сам неожиданно вернулся к тому разговору. Было это на одной из лекций. Отец Игнатий говорил о представлениях о загробном мире у разных народов.

«Кстати, есть еще одна причина, по которой я предлагаю тебе дружбу», - неожиданно прошептал мне мой друг.

«В одном языке, друг мой, есть целых два слова, обозначающие смерть. Одно женского рода – муэрте, это, наверное, Смерть как справедливая госпожа», - и он по-заговорщически подмигнул мне. «И есть слово мужского рода – звучит примерно как фалесимиэнте. Это слово также обозначает банкротство, полное прекращение всех выплат, крах. Я своей магией могу принести человеку смерть, но это будет смерть легкая и сладостная как сон. О такой можно только мечтать. Смерть же, принесенная твоей рукой, как мне кажется, это будет именно фалесимиэнте – полное банкротство души без возможности пересмотра решения суда. И честно говоря, Фаль, я не хотел бы видеть тебя в числе своих врагов»

Тогда это показалось мне отличной шуткой…

Да, у моего друга Джаспера были маленькие странности. Например, эта его любовь к белому цвету, к роскоши, к кружевам и украшениям, так несвойственная представителям нашей профессии, и смешное патологическое стремление к чистоте.  Со всем этим я быстро научился мириться. Зато теперь было кому удерживать меня от драки, когда в коридорах Академии кто-то бросал мне в спину унизительное прозвище «гробовщик».

Джаспер стал моей холодной головой, а я попытался сделать его сердце немного теплей. Я много рассказывал ему о себе, о своем детстве. Я делился планами на будущее. Я упивался тем, что у меня есть наконец-то благодарный слушатель. Как я понимаю теперь, откровенность эта не была взаимной.

Но одна странность моего друга по-настоящему пугала меня. Это была болезненная страсть к драгоценным камням.

Я заметил, что стоило Джасперу получить в руки брошь или подвеску,  а иногда и просто красиво ограненный камень, и он менялся. Лицо его начинало светиться прямо таки непристойной алчностью. Загорались глаза, появлялся румянец, дыхание учащалось. Он становился похож на больного лихорадкой. Я никогда не видел драконов в их естественной среде обитания, но думаю, что именно таким взглядом окидывают они свои сокровища.

Я набрался смелости и после очередного приступа спросил друга, что с ним твориться? И попытался пошутить что-то про драконов в роду. И получил простой и видимо правдивый ответ, ибо лгать в тот момент у Джаспера, вероятно, не было сил: «А, ты все-таки заметил? Ты наблюдателен, друг мой. Обычно мне удается это скрывать. Это проклятие Лермонтов, плата за сохранение Силы в роду. Это, возможно, шутка Судьбы, которая так щедро одарила нашу семью. Зато мы можем быть уверены», - добавил он с усмешкой, - «что Лермонты никогда не растратят состояние впустую».

Так вот какой бывает плата за Силу…

Вспоминая тот разговор, я с содроганием  думаю о том, какой платы в свое время потребуют от меня…
Категория: Дневник некроманта | Добавил: ermilena (14.09.2008)
Просмотров: 895 | Комментарии: 1 | Рейтинг: 0.0/0 |
Всего комментариев: 1
1 под кроваткой ктото страшный  
0
усё клёво кроме обращения к читателю

Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]